Какое чудовище бросилось со скалы когда эдип. Эллада: мифология Древней Греции - Эдип и Сфинкс. Экскурсия в прошлое. Дельфы, Греция

Какую загадку загадал Сфинкс царю Эдипу? и что ответил Эдип?

1. ....а ночью - НА СПИНЕ!
2. про возраст человека: утром на четырех ногах, днем на двух, вечером на трех.
   малыш - ползает
   мужчина - ходит
   старик - ходит с палочкой
3. "Загадка Сфинкса, разгаданная мудрым Эдипом, означала:
   человек. Не случайно такая ходячая энигма (загадка) , почти по-
   говорка, известная каждому встречному, попала в миф об Эдипе
   и была использована Софоклом.
   Мудрость этой загадки - в ее второй части - в разгадке.
   Когда зрячий Эдип разгадал загадку Сфинкса: кто ходит утром
   на четырех, днем на двух, а вечером на трех ногах? -
   и сказал:
   - человек, его мудрость была еще слепа. Ибо с разгадки, со слова
   "человек" только и начинается мудрая загадка Сфинкса: что
   знает Человек? Что может знать Человек? Загадка Сфинкса -
   загадка знания. Только пройдя долгий путь страдания, опираясь
   на посох нового внутреннего опыта, понял слепой Эдип тайну
   знания, как бы прозрев в своей слепоте. И, думается, когда Эдип
   разгадал Сфинксу загадку, и Сфинкс, признав торжество Эдипа,
   кинулся в море, он загадочно улыбнулся:
   так, как улыбается
   Сфинкс.
   И сам миф, и Софокл вряд ли воспользовались
   бы этой ходя-
   чей энигмой о хождении утром на четырех, днем на двух,
   а вече-
   ром на трех ногах, если бы она
   не означала: "Человек, что
   знаешь ты! " На тайне человеческого знания
   построена трилогия
   об Эдипе-фиванце у Софокла: трагедия "Эдип" -
   трагедия слепо-
   ты и прозрения"
4. Сфинкс - крылатое чудовище с львиным телом и женской головой, порождение Орфа, брата-близнеца Кербера. (Во всех литературных произведениях упоминается как существо мужского пола, однако на изображениях имеет явно женское тело)

   Сфинкс загадывал одну и ту же загадку всем прохожим, а тех, кто не давал правильный ответ убивал. Отгадать эту загадку не мог никто. Чтобы спасти город, Эдип отправился к Сфинксу. Чудовище спросило: "Кто ходит утром на четырех ногах, днем - на двух и вечером - на трех ногах? " "Человек" - ответил Эдип, найдя правильное решение. А Сфинкс бросился со скалы в море, ибо решено было богами, что погибнет он, если кто-нибудь разгадает его загадку.
   Так освободил Эдип Фивы от чудовища. За это деяние Эдип был провозглашен царем Фив и получил царствовавшую вдову Иокасту в жены. Он имел от нее двух дочерей Антигону и Исмену, и двух сыновей, Этеокла и Полиника.

5. помоему он загадал ему:
   "Кто ходит утром на 4 ногах, днм на 2 а у же вечером на 3?"
   ответ:человек
6. То. что вы говорите не верно, кроме одного ответа.
   Загадка была такова: Кто утром ходит на двух ногах, днем на четырех, а вечером на трех?
   Ответ - сам царь Эдип. Последний ответ (), все итак объясняет. Когда вы даете в ответ - человека, вдумайтесь в смысл этой загадки. Да и, если вы не знаете этот миф, то и ответ вы не узнаете.
7. "Кто ходит утром на четырех ногах, днем на двух, вечером на трех? "-это загадка
   Из всех людей только сын фиванского царя Эдип нашел верный ответ: "Человек в детстве ползает на четвереньках, потом ходит на двух ногах, а под старость опирается еще и на костыль". В отчаянии сфинкс бросился с утеса в море и погиб.
8. Было еще расхождение в мыслях о загадке, в разных переводах, была и такая...
   Кто сначала ходит на двух ногах, потом на четырех ногах, и в конце концов, на трех ногах?
   И ответ уже не был "Человек", правильный ответ - Сам Эдип (Он начал свою жизнь с 2 ног, после того как он осквернил ложе матери - он уподобился зверю, и в конце когда ослепил себя ходил с тростью)
9. Эдип царь Фив.
   Сфинкс монстр, имеющий женские голову и грудь, львиное тело, змеиный хвост и огромные крылья.
   Всякому путнику, направлявшемуся в Фивы, Сфинкс задавал загадку: Что ходит на четырех ногах, на двух и на трех, и чем больше ног, тем оно слабее? Тех, кто не мог разгадать загадку, Сфинкс пожирал. Эдип уничтожил Сфинкса, дав правильный ответ: Человек. Рождаясь, он ползает на четвереньках, а в старости опирается на палку.
   Энгр доменик нарисовал картину "Эдип и Сфинкс" в 1808 г.
10. Сфинкс, чудовище с львиным туловищем, птичьими крыльями и головой женщины, останавливал всех проходящих и загадывал им загадку-
    Есть существо на земле: двуногим и четвероногим
    Также трехногим бывает, самим оставаясь собою.
    Нет ему равного в этом среди всех животных на свете;
    Все же заметь: чем больше опор его тело имеет,
    Тем все слабее он сам и сила движений слабее.

    Никто не мог разгадать загадку чудовища, и оно пожирало путников.
    В Фивах в это время не было царя. Старый царь Лаий погиб незадолго до появления сфинкса, и было решено, что царем станет тот, кто избавит Фивы от чудовища.
    Мудрый юноша Эдип сумел разгадать загадку сфинкса. "Человек, сказал он, - такое существо, о котором говорится в загадке. Первый год жизни, совсем еще слабый, он четвероногий так как не ходит, а ползает. В зрелом возрасте твердо и быстро шагает он по земле на двух ногах. Состарившись, человек становится слабее и нуждается в третьей опоре - посохе. Тогда он превращается в трехногого".
    Когда чудовище убедилось, что его загадка разгадана, оно бросилось в пропасть, и жители Фив получили возможность выходить за стены города и ездить в чужие страны.

11. Вопрос решен не 9 лет назад, гораздо раньше - во времена Эдипа.

И долго гостил у него в Писе. Черной неблагодарностью отплатил Лай Пелопсу за его гостеприимство. Лай похитил юного сына Пелопса, Хрисиппа , и увез к себе в Фивы. Разгневанный и опечаленный отец проклял Лая, а в своем проклятии пожелал, чтобы наказали боги похитителя его сына тем, чтобы погубил его родной сын. Так проклял отец Хрисиппа Лая, и должно было исполниться это проклятие отца.

Вернувшись в семивратные Фивы, Лай женился на дочери Менойкея, Иокасте . Лай долго спокойно жил в Фивах, и лишь одно тревожило его: у него не было детей. Наконец, решил Лай отправиться в Дельфы и там вопросить бога Аполлона о причине бездетности. Грозный ответ дала жрица Аполлона пифия Лаю. Она сказала:

Сын Лабдака, боги исполнят твое желание, будет у тебя сын, но ведай: ты погибнешь от руки своего сына. Исполнится проклятие Пелопса!

В ужас пришел Лай. Долго думал он, как избежать ему веления неумолимого рока; наконец, он решил, что убьет своего сына, лишь только тот родится.

Вскоре действительно у Лая родился сын. Жестокий отец связал ремнями ноги новорожденному сыну, проколов ему ступни острым железом, позвал раба и велел ему бросить младенца в лесу на склонах , чтобы там растерзали его дикие звери. Но раб не исполнил приказания Лая. Он пожалел ребенка и передал тайно маленького мальчика рабу коринфского царя Полиба . Этот раб как раз в это время пас стадо своего господина на склонах Киферона. Раб отнес мальчика к царю Полибу, а тот, будучи бездетным, решил воспитать его как своего наследника. Царь Полиб назвал мальчика Эдипом за его распухшие от ран ноги.

Так и вырос Эдип у Полиба и жены его Меропы , которые называли его своим сыном, и сам Эдип считал их своими родителями. Но однажды, когда Эдип уже вырос и возмужал, на пиру один из его друзей, охмелев, назвал его приемышем, что поразило Эдипа. В его душу закрались сомнения. Он пошел к Полибу и Меропе и долго убеждал их открыть ему тайну его рождения. Но ни Полиб, ни Меропа, ничего не сказали ему. Тогда решил Эдип отправиться в Дельфы и там узнать тайну своего рождения.

Как простой странник отправился Эдип в Дельфы. Прибыв туда, вопросил он оракула. Ответил ему лучезарный Аполлон устами прорицательницы пифии:

Эдип, ужасна твоя судьба! Ты убьешь отца, женишься на собственной матери, и от этого брака родятся дети, проклятые богами, и ненавидимые всеми людьми.

В ужас пришел Эдип. Как избежать ему злой судьбы, как избежать отцеубийства и брака с матерью? Ведь оракул не назвал ему родителей. Эдип решил не возвращаться больше в Коринф. Что если Полиб и Меропа его родители? Неужели же он станет убийцей Полиба и мужем Меропы? Эдип решил остаться вечным скитальцем без роду, без племени, без отчизны.

Но разве возможно избежать веления рока? Не знал Эдип, что чем больше будет он стараться избегнуть судьбы своей, тем вернее пойдет он по тому пути, который назначил ему рок.

Бездомным скитальцем ушел Эдип из Дельф. Он не знал, куда ему идти, и выбрал первую попавшуюся дорогу. Это была дорога, ведшая в Фивы. На этой дороге, у подножия Парнаса, где сходились три пути, в тесном ущелье встретил Эдип колесницу, в которой ехал седой, величественного вида старец, глашатай правил колесницей, а за ней следовали слуги. Глашатай грубо окликнул Эдипа, велел ему сойти с пути и замахнулся на него бичом. Рассерженный Эдип ударил глашатая и хотел уже пройти мимо колесницы, как вдруг старик взмахнул посохом и ударил Эдипа по голове. Рассвирепел Эдип, в гневе ударил он старика своим посохом так сильно, что тот мертвым упал навзничь на землю. Бросился на провожатых Эдип и перебил их всех, лишь одному рабу удалось незаметно скрыться. Так исполнилось веление рока: Эдип убил, не ведая, отца своего Лая. Ведь этот старец был Лай, он ехал в Дельфы, чтобы вопросить Аполлона, как избавить ему Фивы от кровожадного .

(Статуя VI в. до н. э.)

Великое уныние царило в Фивах. Две беды поразили город Кадма . Страшный Сфинкс, порождение Тифона и Ехидны , поселился около Фив на горе Сфингионе и требовал все новых и новых жертв, а тут еще раб принес известие, что царь Лай убит каким-то неизвестным. Видя горе граждан, Эдип решил избавить их от беды; он решил сам идти к Сфинксу.

Сфинкс был ужасным чудовищем с головой женщины, с туловищем громадного льва, с лапами, вооруженными острыми львиными когтями, и с громадными крыльями. Боги решили, что Сфинкс до тех пор останется у Фив, пока кто-нибудь не разрешит его загадку. Эту загадку поведали Сфинксу музы. Всех путников, проходивших мимо, заставлял Сфинкс разрешать эту загадку, но никто не мог разгадать ее, и все гибли мучительной смертью в железных объятиях когтистых лап Сфинкса. Много доблестных фивян пытались спасти Фивы от Сфинкса, но все они погибли.

Пришел Эдип к Сфинксу, тот предложил ему свою загадку:

Скажи мне, кто ходит утром на четырех ногах, днем на двух, а вечером на трех? Никто из всех существ, живущих на земле, не изменяется так, как он. Когда ходит он на четырех ногах, тогда меньше у него сил и медленнее двигается он, чем в другое время.

(Рисунок на вазе.)

Ни на единый миг не задумался Эдип и тотчас ответил:

Это человек! Когда он мал, когда еще лишь утро его жизни, он слаб и медленно ползает на четвереньках. Днем, то есть в зрелом возрасте, он ходит на двух ногах, а вечером, то есть в старости, он становится дряхлым, и, нуждаясь в опоре, берет костыль; тогда он ходит на трех ногах.

Так разрешил Эдип загадку Сфинкса. А Сфинкс, взмахнув крыльями, бросился со скалы в море. Было решено богами, что Сфинкс должен погибнуть, если кто-нибудь разрешит его загадку. Так освободил Эдип Фивы от бедствия.

Когда Эдип вернулся в Фивы, то фиванцы провозгласили его царем, так как еще раньше постановлено было Креонтом, правившим вместо убитого Лая, что царем Фив должен стать тот, кто спасет их от Сфинкса. Воцарившись в Фивах, Эдип женился на вдове Лая Иокасте и имел от нее двух дочерей, Антигону и Исмену , и двух сыновей, Этеокла и Полиника . Так исполнилось и второе веление рока: Эдип стал мужем родной матери, и от нее родились его дети.

А начался этот кошмар еще в Коринфе, во время состязаний. Не было равных Эдипу в ловкости и силе. Один из побежденных, сетуя на свое поражение, обозвал его, сына царя Полиба, «найденышем». Потрясенный, Эдип бросился к родителям, требуя объяснить, сын он им или нет.

Родители переглянулись, а потом отец ответил твердо, слишком твердо:

– Первое слово, которое ты произнес, было обращено к моей супруге, я же помог сделать тебе первый шаг, Эдип!

Ощущая в этих словах недоговоренность, Эдип отправился в Дельфы и там обратился с тем же вопросом к оракулу. Пифия, забившись в судороге, закричала:

– Мне страшно! Мне страшно! Ты, Эдип, убьешь своего отца и женишься на своей матери.

Выйдя из святилища, Эдип поклялся никогда не возвращаться в Коринф и не переступать порога родительского дома. Таким образом он надеялся избежать предсказанного, не веря в своей юношеской самоуверенности во всемогущество судьбы. Эдип решил направиться в Фивы, в город Кадма, о богатстве которого много слышал. Принять это решение было нелегко. Уйти, не простившись с любимыми родителями? Жить на чужбине среди незнакомых людей? Сумеет ли он там обрести спокойствие и начать новую жизнь?

Занятый своими мыслями, Эдип не услышал стука колес. Выехавшая из-за поворота дороги колесница едва не наскочила на него, сама чуть не свалившись в пропасть. Возничий, остановив коней, ударил Эдипа бичом по плечу. Почувствовав жгучую боль, юноша вскочил на подножку и сильным ударом столкнул дерзкого раба на землю. Лежа в пыли, тот осыпал его проклятиями. И в это время восседавший на колеснице старец ударил Эдипа посохом. Выхватив палку, Эдип нанес ответный удар и не оборачиваясь пошел своей дорогой. Этому дорожному происшествию он не придал никакого значения и не чувствовал себя виноватым: ведь его оскорбили первого и он защищался.

Через некоторое время Эдип увидел ту же колесницу, мчавшуюся в противоположном направлении. Он продолжил свой путь и шел всю ночь. Когда же показалась заря нового дня, Эдип увидел, что дорога запружена огромной толпой. Остановившись около кучки людей, рассуждавших, размахивая руками, из обрывков фраз он понял, что в окрестностях Фив появилось чудовище, не пускавшее путников в город, пока кто-нибудь не разгадает его загадку. Если верить этим людям, уже четверо пытались это сделать, но погибли в объятиях чудовища, которое называли Сфинксом, и никто больше не желал испытывать судьбу.

При слове «судьба» Эдип принял решение.

– Где этот Сфинкс? – спросил он, обращаясь к фиванцам.

Все обернулись, обратив на чужеземца испуганные и удивленные глаза. «Неужели этот смельчак, зная о судьбе предшественников, решится на поединок с коварным чудовищем? Ведь нам всем надо попасть домой, к родителям, женам и детям! А что заставляет рисковать жизнью его? Как будто нет других городов, где и не слышали о любознательном чудовище!»

– Где этот Сфинкс? – повторил Эдип.

Протянулась чья-то рука, и послышался дрожащий голос:

– Вон там…

Если бы фиванцы знали о предсказании, данном чужеземцу в Дельфах, он бы не казался им ни безрассудным смельчаком, ни безумцем. Эдип рассудил, что ему ничего не угрожает, поскольку гибель в объятиях сфинкса противоречит предсказанию оракула. «Погубленный чудовищем не сможет стать убийцей отца и мужем матери», – рассуждал он. И вообще смерть не пугала Эдипа, потому что он был никому не нужен и ни в ком не нуждался.

Чудовище, к удивлению Эдипа, оказалось не змеем, а существом с миловидным женским личиком на туловище львицы. «И вовсе ты не Сфинкс, а Сфинга, – думал Эдип. – Тебя одолело женское любопытство? Или, может быть, ты явилась в наш мир не по своей воле? Кому-то там под землей необходимо, чтобы у смертных возникали загадки и на них давались ответы. Чего же тебя пугает, полудевица-полульвица? Почему ты дрожишь всем телом? Я не собираюсь на тебя напасть! Смотри, я безоружен. Меч пришлось оставить по дороге. Тебя волнует что-то другое…»

Если бы не свалившиеся на него беды, Эдип, может быть, никогда не разгадал бы этой загадки. Но в памяти его вспыхнули слова отца: «Я помог тебе сделать первый шаг». Он живо представил себе ползающего на четвереньках младенца и отца, протягивающего ему руку: «Пойдем, Эдип!» Он вспомнил старца с посохом. Голова еще немного болела от удара. И Мнемосина, соединив эти два воспоминания, безошибочно выдала разгадку:

– Человек! Человек! Человек!

При этих словах личико Сфинги мучительно перекосилось, чем-то напомнив лицо пифии, произносившей: «Мне страшно!» Повернувшись, чудовище кинулось вниз со своего утеса и разбилось о камни.

Эдип разгадывает загадку Сфинкса

«Человек, – думал Эдип, шагая к дороге. – В раннем детстве он ползает, затем ходит на двух ногах, презирая своих братьев четвероногих, в старости же опирается на посох. Человеку судьба дает загадки, и, хочет он этого или нет, на них надо отвечать. Не разгадаешь – пеняй на себя. Разгадаешь – погибнет Сфинга. Конечно, она чувствовала, что я найду разгадку. Ей, бедняге, хотелось жить…»

Завидев Эдипа, неторопливо шагающего к дороге, толпа с ликованием кинулась ему навстречу. С криками «Царь! Царь!» его подхватили и понесли на руках.

– Что вы со мною делаете? – вопрошал Эдип, пытаясь вырваться. – Какой я вам царь? Я – Эдип.

– Эдип царь! Царь Эдип! – радостно подхватила толпа. Его опустили на землю, только когда внесли во дворец. Юноше объяснили, что согласно решению народа царем Фив становится тот, кто освободит город от Сфинкса. Он же станет супругом царицы-вдовы Иокасты.

Из царских покоев вышла женщина, вся в черном, с суровым, неподвижным от горя лицом.

Лай, сын Лабдака из рода Кадма, был царем в Фивах. Он был женат на Иокасте, дочери фивапца Менокея, но не имел от этого брака детей. Страстно желая иметь наследника, он обратился к дельфийскому оракулу и получил от пего следующее предсказание:
- Лай, нет тебе благословения в детях! Боги пошлют тебе сына, но ты погибнешь от руки его. Горе тебе и твоим потомкам!

Лай в ужасе рассказал жене о страшном предсказании. Оба они были так смущены и напутаны им, что когда Иокаста действительно родила сына, то Лай не захотел даже взглянуть на него. Спустя три дня он приказал бросить ребенка в диких горах Киферона, и при этом собственной рукой проколол ему ступни, чтобы он не мог спастись. Но пастух, которому было поручено бросить его в горах, сжалился над ни в чем неповинным ребенком и передал его другому пастуху, который пас стада коринфского царя Полиба. Сам же он вернулся во дворец и донес Лаю, что его приказание исполнено.

После этого королевская чета, думая, что ребенок погиб в суровых горах, забыла и думать о мрачном предсказании. Между тем пастух Полиба заботливо перевязал ребенку израненные моги и назвал его по ранам Эдипом (Опухшие ноги). Сначала он ухаживал за ним сам, а потом передал его своему царю, который сильно привязался к мальчику и стал воспитывать его, как своего сына.

Эдип, подрастая, был также вполне убежден в том, что он есть истинный сын и наследник Полиба. Поэтому он был сильно смущен, когда однажды какой-то старый подвыпивший коринфянин, рассердившись на него, сказал, что он не настоящий сын Полиба. Эдип сейчас же поспешил к царю и царице и потребовал от них объяснение непонятных ему слов; тщетно они разубеждали его и бранили старого болтуна – сомнение овладело душой юноши. Не находя себе покоя, он решил, наконец, отправиться к дельфийскому оракулу и вопросить его. Но это путешествие ие дало ему успокоения; напротив, Аполлон предсказал, что в будущем его ждет новое ужасное несчастье.

Беги своего отца, сказал он юноше, – ибо, если ты встретишься с ним, то ты убьешь его и женишься на своей матери.

Объятый ужасом, Эдип не решился вернуться обратно в Коринф, боясь, что там совершится над ним злая судьба, предсказанная ему, и направил свой путь в Беотию.
Он шел пустынной, узкой тропинкой между Дельфами и Даулией, как вдруг па одном повороте встретил колесницу, в которой сидел старец с возницей и глашатаем. Возница грубо столкнул его с дороги, за что вспыльчивый Эдип сильным ударом сшиб его с колесницы. Тогда старец нанес Эдипу сильный удар по голове остроконечной палкой, бывшей в его руке, так что у него показалась кровь. Этот удар окончательно вывел Эдипа из себя; взмахнувши своей дорожной дубиной, он опустил ее с ужасной силой на голову старца, и тот, обливаясь кровью, мертвый пал со своего сиденья. Юноша был в полной уверенности, что убил просто упрямого беотийца с его слугой, так как старец не имел никаких знаков, которые бы указывали на его более высокое положение. На самом же деле это был Лай, король Фив, направлявшийся к оракулу в Дельфы; так исполнилось ужасное предсказание, два раза сделанное оракулом.

Незадолго перед этим около Фив появилось ужасное крылатое чудовище, называвшееся Сфинксом; спереди оно имело вид девушки, задняя же часть его была львиная. Это чудовище, сестра адского Цербера, поместилось на скале и оттуда предлагало фиванцам разного рода загадки. Если спрашиваемый не мог разрешить их, то Сфинкс разрывал его на куски; таким образом уже погиб родной племянник Иокасты, сын ее брата Креона, захвативший после смерти Лая власть в свои руки. Это бедствие побудило, наконец, фиванских князей объявить, что тот, кто освободит город от чудовища, получит в награду Фиванское царство и руку царицы.

Как раз в тот день, когда это было возвещено, Эдип, усталый от своих странствований, подходил к воротам Фив. Опасное приключение прельстило его, и, кроме того, он в силу ужасного предсказания оракула не особенно дорожил своей жизнью. Он смело поднялся на скалу и позволил Сфинксу предложить себе загадку; она гласила следующее:
- Назови мне животное, которое утром ходит на четырех ногах, в полдень на двух и вечером на трех! Сила и скорость его движений бывает меньше всего тогда, когда оно имеет большее количество ног.

Загадка не смутила умного юношу; он улыбнулся и сейчас же дал ответ.
- Животное это – человек, – сказал он, – который по утру своей жизни ходит на двух руках и двух ногах; в полдень своей жизни, когда он становится наиболее сильным, ходит на двух ногах, и к вечеру жизни, когда слабеет и становится стариком, он ходит с помощью палки, которая становится для него третьей ногой.

Загадка была разгадана, и Сфинкс, полный досады и страха, сам бросился со скалы и расшибся до смерти. Эдип же получил в награду Фивы и руку королевы Иокасты. Эта последняя родила ему четырех детей – двух близнецов Етсокла и Полиника и затем двух дочерей Антигону и Йемену. Так сбылась и вторая часть ужасного предсказания.

Но истинный смысл всего совершившегося был долгое время скрыт ото всех, и Эдип еще несколько лет счастливо правил Фивами. Наконец, боги наслали на страну чуму, против которой не помогали никакие средства. Испуганные фиваицы искали помощи и защиты против страшного бедствия у своего короля, которого они считали любимцем богов. Эдип, не будучи в состоянии ничего сделать, послал Креона в Дельфы вопросить бога о том, как избавиться от ужасной болезни.

Ответ оракула был неутешителен. Бог говорил, что на стране лежит тяжелым проклятием неотомщенное злодейское убийство Лая; он приказывал найти преступника и изгнать его из пределов страны. Эдип, на котором лежала обязанность примирить богов со страной, призывал всех сообщить все, что им известно об убийстве Лая, обещая за это большую награду и благодарность всей страны. Он позвал, кроме того, слепого Тиресия, пользовавшегося большим уважением и любовью за свой дар ясновидения. Слепой старец явился в сопровождении мальчика на народное собрание, где Эдип просил его навести их на след преступника.

Тиресий испустил крик отчаяния.
- Ужасно знание, – воскликнул он, – которое открывает познающему только преступление. Позволь мне молчать, и не пытайся открыть смысл изречения оракула!

Напрасно король просил старца открыть тайну, напрасно молил о том же народ, стоя на коленях, – ясновидец не произносил больше ни слова. Тогда Эдипа обуял гнев, и он осмелился оскорбить старца, назвавши его соучастником убийцы. Это обвинение заставило Тиресия прервать свое молчание, и он вскричал:
- Если ты хочешь знать это, так слушай! Ты сам тот изверг, из-за которого гибнет этот город! Ты – убийца царя! Ты опозорил свой род, женившись на собственной матери!

Эдип в своем ослеплении начал бранить прорицателя лжецом и шарлатаном, подкупленным Креоном, но тем суровее становились обличение Тиресия; он предрекал ему и всему его роду проклятие богов и, наконец, разгневанный, приказал своему мальчику увести себя. Между тем пришел Креон, и между ним и Эдипом завязалась перебранка, которую Иокаста тщетно пыталась прекратить. Она, со своей стороны, так же ослепленная, как и Эдип, громко проклинала Тиресия.

Как мало знает этот прорицатель, – восклицала она, – лучше всего видно на этом примере! Мой первый супруг Лай получил некогда предсказание, что он умрет от руки сына. Но наш единственный сын погиб в пустынных горах трех дней от рождения, а мой муж был убит на перекрестке разбойником!

Эти слова глубоко поразили Эдипа.
- Лай был убит на перекрестке? – спрашивал он тревожно. – Опиши мне его вид, сколько лет было ему тогда?

Он был большого роста, – отвечала Иокаста. – Первые старческие белые локоны украшали его голову, а своей осанкой и лицом он походил на тебя.

Тиресий прав! – смущенно произнес Эдип, который впервые начал предчувствовать истину. Со страхом он начал расспрашивать дальше, но все признаки сходились, и ужасное предчувствие начало превращаться в уверенность.

Как раз в это время явился посол из Коринфа и сообщил, что отец Эдипа, Полиб, умер и освободившийся трон ждет его. Иокаста еще раз начала торжествовать.

Так вот какова правдивость божеских предсказаний! – восклицала она. – Тебе было предсказано, что ты убьешь своего отца, а, между тем, он тихо скончался от старческой слабости в своей постели.

Но совсем иначе это известие подействовало на Эдипа, который сейчас же вспомнил подвыпившего коринфянина, впервые поселившего в нем подозрение о его происхождении. Посол рассеял в нем последние остатки сомнения. Это был тот самый человек, которому пастух Лая передал ребенка вместо того, чтобы бросить его в пустынных горах. Он легко смог доказать Иокасте и Эдипу, что последний, хотя и был наследником Полиба, но был не родным, а только приемным сыном его.

Теперь все сомнения были развеяны, и весь ужас его поступков предстал перед глазами Эдипа. Оглашая воздух криками отчаяния, метался Эдип по улицам города, прося всех попадавшихся на его пути дать ему меч, чтобы умертвить себя и свою мать. Но все с ужасом сторонились его, и он, измученный, вернулся во дворец. А там его ожидало уже новое ужасное несчастье; Иокаста, подавленная сознанием своего ужасного, хотя и невольного преступления, повесилась, и Эдип нашел только ее холодный труп. Со стонами освободил он из петли тело и, положив его на землю, снял золотые застежки, бывшие на груди Иокасты. Высоко подняв их правой рукой, он проклял в безумии себя и свое зрение и с силой воткнул золотые острия застежек в свои глаза, пока из них не брызнул поток крови. Затем он приказал вывести себя из дворца и отвести на площадь, чтобы покаяться перед народом в своих преступлениях, сделавших из него проклятие для всей страны. Слуги исполнили его желание, но народ встретил своего любимого царя с состраданием, и никто не выказал ему ни малейшего презрения. Сам Креон поспешил к нему, чтобы выразить свое сочувствие.

Подавленного горем Эдипа тронула эта доброта; он передал свой трон Креону, который должен был царствовать до тех пор, пока не подрастут сыновья Эдипа, и просил у него защиты и покровительства для своих дочерей. Он просил похоронить свою несчастную супругу и дать ему провожатых, которые отвели бы его на гору Киферон, где он хотел кончить жизнь согласно воле богов.

Креон исполнил его просьбу, и уже на следующее утро Эдип отправился в путь, желая как можно скорее окончить все расчеты с жизнью, сделавшейся для него одним сплошным позором. Обе дочери, Антигона и Йемена, провожали его до самых ворот города и со слезами умоляли его вернуться назад. Но он был неумолим, и тогда, в момент расставания, Антигона заявила, что будет и дальше сопровождать его; она уговорила свою младшую сестру Йемену остаться с братьями и своими заботами заменить им погибшую мать.

И вот Антигона отправилась с отцом на чужбину, разделяя с ним нужду и голод во время долгих странствований по безводным пустыням и диким лесам. Вместо того, чтобы наслаждаться беззаботной жизнью у братьев, нежной девушке приходилось теперь страдать под палящими лучами солнца и проливными дождями, отдавая последний кусок хлеба несчастному отцу. Дорогой Эдип переменил свое намерение и решил прежде всего посетить оракула Аполлона; там ему было предсказано, что он получит успокоение не прежде, чем придет в назначенную ему страну, где суровые богини Эвмениды прекратят свое преследование и оставят его.

Выполняя предсказания бога, бродил Эдип по греческим странам, питаясь милостыней, которую подавали ему и его дочери сострадательные люди.
После продолжительного странствования они пришли в афинскую область Колон. Там находилась, как они узнали у жителей, роща Эвменид, под именем которых афиняне чтили Эринний. В Афинах в это время царствовал славный Тезей; узнав о прибытии Эдипа, он сейчас же поспешил в Колон и дружелюбно встретил несчастного странника.

Мне небезызвестна, бедный Эдип, твоя судьба, – сказал он, – и она глубоко трогает мою душу. Скажи мне, чего ты хочешь в Колоне. – Дай мне убежище, о царь, и могилу – вот все, в чем я нуждаюсь теперь, – ответил Эдип.

Тезей предложил ему или отправиться с ним в Афины, или остаться в Колоне; Эдип избрал второе, так как предчувствие говорило ему, что здесь суждено ему найти последнее успокоение. Царь охотно исполнил его желание, – и Эдип, полный благодарности, произнес торжественное благословение над Афинами; затем он попросил проводить его на то место, где он должен был умереть.

В сопровождении своей дочери и избранных граждан Колона углубился он в мрачную темноту рощи Эвменид. Не было нужды вести Эдипа; двигаемый какой-то чудесной силой, слепец шел один впереди всех и указывал остальным дорогу к месту, предназначенному судьбой.
В середине этой рощи находился ход под землю, к прикрытому отверстию которого со всех сторон сходилось множество тропинок; этот ход, как гласило сказание, вел в подземное царство. Здесь остановился Эдип; он снял свое запыленное платье, смыл с себя всю грязь и пот, накопившиеся за время его долгих скитаний и облачился в красивые одежды, подаренные ему Тезеем.

Когда он кончил омовение и переодевание, внезапно из-под земли раздался удар грома и в воздухе прозвучал повелительный голос:
- Не медли более, Эдип!

Нельзя было решить, откуда прозвучали эти слова, с неба или из-под земли.

Эдип, услыхав их, подозвал к себе Тезея и вложил в его руку руку своей дочери, прося его взять ее под свое покровительство и защиту. Затем он простился с окружающими и приказал им, не оборачиваясь, удалиться от него. Только один Тезей мог подойти с ним к самому отверстию преисподней.
Антигона и колонские граждане молча исполнили его приказание и удалились от него, не смея повернуть назад своих взоров.
И тогда произошло великое чудо. Темное отверстие подземного царства тихо и бесшумно поглотило Эдипа, и он плавно, как на крыльях, начал спускаться в глубину. Тезей стоял около края отверстия, закрыв рукою глаза, точно стараясь защитить их от яркого видения. Совершив короткую молитву, король подошел к Антигоне и уверил ее в своем покровительство. После этого он возвратился вместе с ней в Афины, откуда через некоторое время отправил ее, по ее желанию, в Фивы.

Так тихо и мирно закончил свою полную испытаний жизнь страдалец Эдип.

Многие памятники Дельф, в отличие от дорических построек Олимпии, дают возможность почувствовать своеобразие ионического ордера. В них выступает изящество всех его элементов, особенно изысканность капителей с красотой контурных гибких линий волют. Ионический ордер использовался в Дельфах очень широко. Он вводился не только в архитектурные сооружения, но и в посвятительную скульптуру, преимущественно в колонны, служившие постаментами для статуй.

В двух метрах к югу от подпорной стены храма Аполлона, у обочины священной дороги, ведущей мимо сокровищницы сифносцев к храму Аполлона, стояла высокая колонна ионического ордера, на которой в древности покоилось огромное изваяние сфинкса. Колонну археологи нашли во время раскопок 1861 года, фигуру сфинкса - в 1893 году. На десятиметровую высоту ионической колонны, на плиту, венчавшую изящную капитель, поместил древний мастер мраморную статую фантастического чудовища. Высота сфинкса от базы до кончика крыльев 2,32 м. Высеченный до 550 года до н. э. из крупнозернистого наксосского мрамора, он был даром жителей острова Наксоса богу Аполлону и стоял на весьма почетном месте Дельф - около храма. Изваяния подобного рода были нередки в эпоху архаики. Так, сфинкс в Дельфах отчасти напоминает того сфинкса, который стоял на легендарной родине Аполлона - острове Делос и был водружен на несколько более низкой колонне.

Художники Дельф, несомненно ревниво следившие за гармоническим размещением построек и статуй в святилище, не случайно расположили сооружения ионического ордера - колонну сфинкса и портик афинян - рядом со строгим дорическим храмом Аполлона. Постепенно от изящных пропорций ионического ордера в этих памятниках взор переходил к строгим формам дорического храма-периптера Аполлона, а затем, устремившись

98

99

еще выше, останавливался на суровых отрогах нависающих над святилищем скал Федриад. Постепенность перехода от форм изящных и легких к тяжелым и массивным была проведена здесь особенно последовательно.

От колонны, поддерживавшей сфинкса, сохранилось большое количество обломков барабанов, из которых она была составлена. Неглубокие желобки-каннелюры с острыми ребрами (их было сорок четыре) придавали колонне стройность. Две красивые волюты капители завивались по сторонам сочного эхина, украшенного овами. В ионической капители камень будто терял свою природу и становился вязким. Под огромной фигурой сфинкса масса мрамора, казалось, вытекала и завивалась в волютах. В этом проявлялось особенное понимание мастером камня, как живого и податливого, реагирующего на тяжесть материала.

Памятник наксосцев отличается четкостью своей конструкции. Упругий изгиб красивых волют капители хорошо сочетается при взгляде на памятник сбоку с энергичной кривой, образующей контуры крыльев сфинкса. Каждая деталь в монументе тщательно продумана, и архитектурные элементы - колонна, капитель- воспринимаются как неотъемлемая часть единого пластического образа. Фигура сфинкса не выходит за мысленно продолженные границы капители. Он как бы скован в стремлении к движению. Лишь крылья, чуть возвышающиеся над его головой, создают впечатление энергии фантастического существа.

Скульптор, создавший статую дельфийского сфинкса, хорошо сочетал в своем произведении монументальные формы объема, как бы держащие всю композицию, с присущими архаике декоративными элементами узора, в частности с красивыми завитыми волосами сфинкса, упругими линиями перьев крыла, с краем завитого локона, спустившегося на плечо и оживившего его гладкую поверхность.

100

Как и в других греческих статуях, мрамор, несомненно, был раскрашен, но, к сожалению, краска не сохранилась. Лишь, по свидетельству Плутарха, сообщающего, что, когда сфинкс был виден против лучей солнца, его спина золотилась, а при набегающих тучах она принимала радужный оттенок, можно судить о том, как выглядел этот прославленный памятник дельфийского святилища в цвете.

Сфинкс в древнегреческой мифологии, в частности наксосский из Дельф, не похож на египетского. Там это были большей частью изображения могучего льва с головой фараона: вводилась персонификация образа, скульптор изображал портретные черты владыки Египта. В эллинских сфинксах иное. Греческая фантазия создала сфинкса в виде льва с крыльями и головой женщины, а не мужчины. Олицетворением загадочности, тайны, которую стремится познать человек, подобный мудрому Эдипу, воспринимаются эти изваяния эллинских скульпторов.

101

102

Греческие поэты называли сфинкса иногда «крылатой девой». У Софокла в его драме «Эдип-царь» можно читать:

«До улик несомненных Не осудим Эдипа:

Ведь крылатая дева На глазах у народа Подступила к нему,

И признали Эдипа Наши Фивы, заслугу Оценили его» 42 .

Там же сфинкса именуют «безжалостной вещуньей».

«Явившись в Фивы, ты избавил нас От дани той безжалостной вещунье» 43 .

Сфинкс выступает как «хищная певунья».

«Скажи мне, ты от хищной той певуньи Избавил ли сограждан вещим словом?

Загадок не решил бы первый встречный -

К гаданиям прибегнуть надлежало» 44 .

Загадка, которую сфинкс предложил Эдипу, сохранилась в греческой поэзии.

«Есть существо на земле: и двуногим и четвероногим Может являться оно, и трехногим, храня свое имя.

Нет ему равного в этом во всех животворных стихиях.

Все же заметь: чем больше опор его тело находит,

Тем в его собственных членах слабее движения сила» 45

Дошел и ответ Эдипа, решившего трудную задачу:

«Внемли на гибель себе, злоименная смерти певица,

103

То существо - человек. Бессловесный и слабый младенец

Четвероногим ползет в первом году по земле.

Дни неудержно текут, наливается тело младое;

Вот уж двуногим идет поступью верною он.

Посох надежный - и им стан свой поникший крепит» 46 .

После того как Эдип разгадал загадку сфинкса, чудовище бросилось со скалы и разбилось. Сфинкс будто бы скрывал тайну человеческой сущности, и грек Эдип смело дерзнул отгадать ее и вышел победителем в этом первом познании человеком своей собственной таинственной сущности, воплощенной в знаменитом афоризме: «Познай самого себя».

Страшное фантастическое существо, грозившее смертью каждому, кто осмелится прикоснуться к тайне, но не сможет ее разгадать, было воплощено в изваянии дельфийского сфинкса. Однако при его созерцании не возникает того священного трепета, который всегда чувствовался в изображении подобных мифологических чудовищ в искусстве древнего Востока. При взгляде на сфинкса из Дельф спереди видишь женское лицо со сложной архаической прической и спускающимися на плечи локонами. Перья, которые изображены на груди сфинкса, выдают ионическую выучку мастера: у критских сфинксов грудь обычно изображалась гладкой. Скульпторы Греции, создававшие страшных, порожденных народной мифологией чудовищ - сфинксов, горгон, всегда умели возвыситься над ними и показать их как бы с вершины человеческого могущества. В основе этого отношения грека к фантастическим чудовищам лежали не только физические, но прежде всего высокие моральные и духовные качества эллина. В этом проявлялись гуманистические черты греческой культуры, достаточно сильные уже в архаический период.